Стены прорезали ворота. Одни вели к морю и завершались причалами, от которых отходили корабли – местные и иностранные. Здесь же приставали лодчонки, на которых константинопольские ремесленники перевозили свой товар, а подчас жители столицы отправлялись в них на рыбную ловлю. Золотой Рог буквально кишел судами и суденышками. Были гавани и на Пропонтиде; одна из них – Вуколеонт – вела прямо внутрь Большого императорского дворца.

В Константинополе не было реки, если не считать ручейка Ликос. Пресную воду подавали в столицу по акведуку – огромному сооружению из камня и кирпича; собственно говоря, даже по нескольким акведукам и по подземным водопроводам. Акведуки выводили воду в мраморные бассейны – нимфеи, откуда она распределялась жителям. Кроме того, вода хранилась еще и в многочисленных цистернах. В Константинополе ее всегда не хватало, она ценилась очень высоко, поэтому на улицах столицы ромеев было полно торговцев водой.

Внутри городских стен Константинополь поражал своим разнообразием. Здесь стояли лачуги и многоэтажные дома, с нивами и виноградниками соседствовали мощенные мрамором улицы, обстроенные портиками, где можно было укрыться от непогоды и где размещались всевозможные лавки.

Здесь высились дворцы и монастыри, церкви и тюрьмы, античные памятники, свезенные со всех концов страны. И, конечно, ипподром – место любимейших развлечений ромеев и место кровопролитных народных возмущений, построенный в самом узле столичной жизни – бок о бок с Большим дворцом и главным константинопольским храмом, церковью Святой Софии, Божественной мудрости.

Главная улица Константинополя, Меса (Срединная), начиналась от площади Августеон, получившей свое имя от августы Елены, матери основателя города – Константина. Здесь размещались Большой дворец, церковь Святой Софии и стоял Милий – столб, от которого исчислялась длина дорог по всей империи.

Меса шла мимо ипподрома и старых общественных бань (бань Зевксиппа), через кварталы медников и ювелиров, к форуму Константина, украшенному Порфирной колонной. За форумом Константина начинался квартал булочников, Артополий, вправо от которого уходили торговые ряды – Большой эмвол Мавриана, соединявший центр с гаванью Золотого Рога. Меса же направлялась на запад и, миновав Анемодулий, вливалась в площадь Тавра.

Анемодулий представлял собой башню, украшенную изображением птиц и животных, сельскохозяйственных работ и смеющихся эротов, бросающих яблоки. На вершине башни стояла женская фигура, поворачивавшаяся, словно флюгер, под дуновением ветра.

Площадь Тавра, иначе называемая площадью Феодосия, была украшена конными статуями императора Феодосия I и его сыновей. Здесь сливались в нимфей воды самого важного из акведуков Константинополя – водопровода императора Валента. У подножия колонны Феодосия чиновники ромеев встречали иностранных послов, а в будние дни площадь служила рынком, где продавался скот.

За площадью Тавра Меса шла мимо монастыря Христа Непостижимого (Акаталиптос) и выходила на Филадельфии. Триумфальная арка на пути от площади Тавра к Филадельфию знаменовала военную славу империи, а изображения модия, ромейской меры сыпучих тел, выставленные поблизости от Филадельфия, напоминали хлебным торговцам о наказаниях, которые ждут каждого, кто осмелился бы пользоваться фальшивыми мерами. Монашеское уединение, воинский блеск и торговое мошенничество символично переплетались между собой в этом районе столицы, носившем название Месомфал, что значит Средостение.

После Филадельфия Меса разделялась на два рукава. Один из них направлялся к северо-западу, следуя небольшой долиной, отделенной цепью холмов от Золотого Рога. Он миновал многие церкви, одна из которых носила имя святых Апостолов; против нее располагались изваянные из мрамора львы. Дальше облик города постепенно менялся: начинались поля, многочисленные летние резиденции знати и монастыри, в том числе прославленный Хорский монастырь и обитель Богородицы Кехаритомени.

Мимо большого водоема – цистерны Аэтия – Меса выходила к Харисийским воротам, за которыми брала начало дорога к фракийскому городу Адрианополю, уходившая дальше через Филиппополь к границам Сербии и Венгрии. Здесь, в северо-западном углу Константинополя, был возведен Влахернский дворец, где императоры из дома Комнинов охотнее проводили свои дни, нежели в Большом дворце на берегу Пропонтиды.

Второй, юго-западный, рукав Месы, покинув Филадельфии, вливался в Амастрианскую площадь – место, пользовавшееся дурной славой. Именно здесь совершались экзекуции над важными государственными преступниками.

К тому же на площади стояло много античных статуй: Зевс-Гелиос на мраморной колеснице, распростертый на земле Геракл, птицы, драконы, поэтому многие константинопольцы полагали, что Амастрианская площадь находится во власти демонов, которым посвящены эти фигуры. Она служила вместе с тем рынком, и бронзовое изображение истинного модия смотрело с высокой пирамиды на торгующий люд.

От Амастрианской площади Меса спускалась вниз, в долину Ликоса, где располагался форум Быка, получивший свое название от огромной бронзовой бычьей головы, привезенной сюда из Пергама. И если Амастрианская площадь служила местом организованных экзекуций, то на форуме Быка особенно часто творился самосуд и расправа возбужденной толпы с иноверцами и политическими противниками.

Далее Меса вновь поднималась на холм, где находилась площадь Аркадия, украшенная колонной, несшей статую этого императора. За площадью начинались предместья, и можно было видеть виноградники.

Завершался этот рукав Месы Золотыми воротами – самым главным въездом в город, через который вступал в свою столицу император, возвращавшийся из победоносного похода. Золотые ворота были построены императором Феодосием II. Вырезанная на них надпись гласила, что воздвигший Золотые ворота установил также и золотой век.

Дома ромеев были, как правило, двухэтажными, хотя иногда встречались здания и повыше. В стене дома, выходившей на улицу, была прорезаны проемы для застекленных окон, забранных обычно металлическими решетками. Строились дома из хорошо обожженного кирпича или из камня, покрытого снаружи штукатуркой. Крыши – черепичные или камышовые – были плоскими и покатыми.

Центром городской усадьбы служил двор, куда выходили, помимо жилых строений, сараи и стойла для скота, а также помещения для мельницы, которую приводил в движение какой-нибудь дряхлый осел. Подчас стойлами для животных и амбарами служили нижние этажи жилых помещений. Во дворе размещались пифосы с зерном, вином, оливковым маслом, иногда был вырыт колодец и уж конечно валялся всевозможный мусор.

Население Константинополя было удивительно пестрым. Прежде всего, оно было разноплеменным и разноязычным. Кроме бородатых греков на константинопольских улицах рыцарям попадались гладко выбритые «франки» – выходцы с Запада, главным образом итальянцы, служившие в имперском войске. (Ромеи с недавних пор стали называть франками всех западноевропейцев.) Много было сирийских арабов в темных плащах и кирпичного цвета сандалиях – купцов, которые привезли в столицу ромеев восточные товары.

А еще встречались армяне, нередко занимавшие высокие посты на государственной службе и в армии, и грузины – монахи и воины. Их можно было узнать по широкополым войлочным